в которой я ссорюсь со своими
приятелями

Разумеется, мы прежде всего обследовали остров. Он оказался довольно большим и совершенно необитаемым. Густой тропический лес, скалы, тихие лагуны с прозрачной водой, в которой сверкали рыбы, тёплый песок на берегу лагун – всё было просто роскошно!

Усталые, изнемогающие от жары, но совершенно счастливые, мы, наконец, решили отдохнуть в тенистом ущелье, увитом какой-то зеленью.

– Хорошо бы чего-нибудь холодненького сейчас! – сказала Мила, садясь на камень.

Вы, наверное, догадались, что я сделал. Мои приятели только слабо ахнули, увидев, как в ущелье вдруг появились круглый стол и три удобных мягких кресла. На столе стояли вазочки с мороженым и большая ваза пирожных!

Это был настоящий пир. Таких сладких и вкусных вещей я не ел никогда в жизни. А кругом пели, свистели и щёлкали птицы, мощно шумел прибой, и бесчисленное количество солнечных зайчиков сверкало в волнах океана.

– Больше не могу, объелась, – сказала Мила, блаженно откидываясь на спинку кресла. – Ребята, а мне нравится такая жизнь.

– Ещё бы! – усмехнулся я.

– Вот так бы каждый день, – потянулся в кресле Юрка.

– Ну, каждый день, я думаю, надоест, – вздохнула Мила.

– Ничего, можно привыкнуть, это не алгебра, – сказал я.

Мы помолчали, прислушиваясь к шуму прибоя.

– А что мы теперь будем делать? – спросил Юра.

– Ничего! – сказал я.

Они недоуменно переглянулись.

– То есть как?.. – Мила посмотрела на меня своими широко открытыми серыми глазами.

– А просто так: ни-че-го! Мы зачем сюда попали? Чтоб отдохнуть от работы – ведь правда?

– А-а… – разочарованно протянула она.

Юрка почесал черным пальцем кончик чёрного носа и проворчал:

– Странно… Что ж, мы теперь должны вот так сидеть, и… все?

– Угу, – не очень уверенно сказал я.

Должен честно сознаться, что и самому мне сидеть без движения было не очень приятно, но теперь отступать было поздно, и я продолжал:

– А вам что, не нравится, что ли?

Мила снова взглянула на мрачного Юрку и тихонько проговорила:

– Н-нет… В общем, нравится…

– Нравится, да не очень, – проворчал Юрка.

Мы умолкли. В тишине было слышно, как внизу шумит океан. Огромная птица с многоцветным, как у павлина, хвостом села на краешек скалы и, склонив голову, рассматривала нас круглым глазом. Мы тоже молча рассматривали её. Это длилось долго. Наконец я почувствовал, что мои глаза заволакивает туман, а птица начинает двоиться и троиться. Я начал клевать носом. Но тут Мила вскочила, вспугнув длиннохвостую птицу, и сказала:

– Ребята, вот там среди камней ручеёк. Я помою посуду.

Она собрала хрустальные вазочки и отправилась к ручейку. А я тем временем незаметно махнул платком и увидел, что Мила вдруг остановилась.

– Чего ты стала? – крикнул ей Юрка.

– Понимаешь, посуда уже чистая… Она вернулась к нам, подозрительно глядя на меня.

– Это опять твои фокусы, Борис?

– Ладно, садись. Мила, – махнул Юрка рукой.

Мы опять надолго замолчали. Мила ворочалась в кресле, кряхтела и в конце концов опять не выдержала:

– Борик, мы тут намусорили на камнях… – Она умоляюще посмотрела на меня. – Можно, я подмету?

Я пожал плечами. Она подняла сухую пальмовую ветку и приготовилась подметать. Но я опять слегка тряхнул платком, который держал в опущенной руке.

– НУ, это уже безобразие! – закричала Мила, отшвыривая ветку. – Весь мусор исчез!

– Красота!.. – без всякого вдохновения проговорил Юрка. – Борька, довольно дурить, идёмте ловить рыбу.