Если бы кто‑то наблюдал за Гай‑до сверху, он страшно удивился бы, каким запутанным курсом тот идет над планетой. Корабль петлял, делал зигзаги длиной в тысячу километров, замедлял движение так, словно вот‑вот остановится, и потом снова срывался с места. Внутри корабля все трещало, и Алиса побаивалась, выдержит ли коралловая заплата.
Разумеется, Гай‑до был бы последним дураком, если бы полагал, что его маневры кого‑то обманут, — ведь тот, кто следил за ним, мог спокойно ждать, пока он сядет. Гай‑до рассчитывал на другое: вертясь над планетой, он хотел сам засечь наблюдателей.
На втором витке он засек спутник связи, который ходил на высокой орбите над планетой и координировал наблюдение. Затем он два раза прошел над одним местом, где ему показалось, что над кратером натянута маскировочная пелена. На всякий случай он отметил этот кратер в памяти.
Неожиданно Гай‑до снизился. Он сделал это в тот момент, когда спутник связи находился на другой стороне планеты. Гай‑до буквально прополз по ущелью, прижимаясь ко дну и порой задевая за скалы, отчего внутри корабля раздавался отвратительный скрежет. Алиса стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть от страха.
Затем корабль замер.
— Все? — шепотом спросил Пашка.
— Нет, не все, — ответил Гай‑до. — Если они нас не потеряли, пускай думают, что я лежу здесь.
— И сколько ждать?
— Пока их спутник снова уйдет за горизонт, — сказал Гай‑до.
Потянулись томительные минуты ожидания.
Вдруг корабль снова рванулся и полетел дальше.
На экране внешнего обзора мелькали страшные зубцы железных скал. Как ножи они тянулись к Гай‑до. Он с трудом ускользал от них. Затем замер, резко метнулся вправо, отчего посудный шкаф распахнулся и чашки покатились по полу.
Послышался глухой удар.
Экраны потемнели.
— Все, — сказал Гай‑до. — Приехали. Пока мы в безопасности. Они, конечно, знают, в каком районе мы затаились, но им потребуется некоторое время, чтобы нас отыскать.
— Неаккуратно ты спускался, — проворчал Пашка. — Всю посуду побил.
— Неаккуратно? — Гай‑до был обижен.
— Гай‑до, не слушай его, — быстро сказала Алиса, — ты все сделал великолепно. Ни один другой корабль в мире не смог бы так спрятаться.
Она отстегнулась от кресла.
— А какой здесь воздух? — спросил Аркаша. — Скафандры надевать?
— Не надо, — сказал Гай‑до после некоторой паузы: видно, рассуждал, обижаться на Пашку или не стоит. — Воздух здесь пригоден для дыхания.
— Можно выйти? — спросил Пашка. — Я хочу начать разведку.
— Подожди, — ответил Гай‑до. — Ждем час. Если я не увижу и не почувствую ничего подозрительного, тогда выходите.
— Давайте пообедаем, — сказала Алиса.
Аркаша помог Алисе убраться. Чашек осталось две на всех, но тарелки были небьющиеся, так что ничего страшного не случилось.
Пашка сказал, что пойдет в трюм, чтобы подготовиться к походу.
Он открыл люк, и только тогда вспомнили о сером мяче.
Мяч сидел на полке, кожа его ходила мелкой рябью. Он волновался.
— Ой, прости! — воскликнула Алиса. — Ты так хочешь к своей семье, а мы тебя держим. Иди скорей. Передавай привет своим детишкам.
Мяч не тронулся с места.
— Что такое? — удивилась Алиса. — Ты ушибся? Тебе плохо?
— У него нервный шок, — сказал Аркаша. — Мяч так долго ждал этого момента, что нервы не выдержали.
— Нервы у меня не выдержали, — сказал шар. — Я хочу остаться здесь. То есть я не хочу остаться здесь, но вам лучше, если я останусь здесь. Я не такой плохой, каким я вам кажусь, но я могу быть куда хуже, чем я вам кажусь.
Сказав эту загадочную речь, мяч застыл.
— Что он говорит? — удивилась Алиса. — То он стремится, то он не стремится!
— Заприте меня! — закричал шар. — Я знаю, какие вы добрые! Заприте меня так, чтобы я не мог выскользнуть, потому что я могу выскользнуть через самую узкую щель. Заприте меня, запакуйте… лучше всего в холодильник. Да, лучше всего в холодильник, потому что мне оттуда, наверно, не выбраться.