Ворота замка со скрипом закрылись, стражи опустили толстый брус, запирая их. Воины спешивались, пигмеев, как покорное стадо, загнали в узкую пасть подземелья. Туда же попал и юноша, найденный в лесу.
Пожилой воин с длинными седыми усами сказал Ирии:
– Вам наверх.
И они вошли в здание обсерватории.
Когда‑то на первом этаже были комнаты астрономов и вычислительный центр. Разумеется, все вещи давно отсюда вытащили, некоторые из перегородок сломали. Пленников повели наверх по спиральной лестнице, у которой давно обломились перила, туда, где когда‑то стоял телескоп.
Это был огромный круглый зал, его стены кончались на высоте двух метров и переходили в купол с прорезью для телескопа. Сквозь широкую длинную прорезь было видно серое, темнеющее небо, по которому бежали серые облака. Начался дождь, и капли гулко ударялись о каменный пол.
Воин закрыл за собой железную дверь и ушёл.
Сразу стало очень тихо.
И голос Пашки прозвучал гулко:
– Надо бежать.
Алиса и сама знала, что надо бежать, но вдруг она почувствовала, что смертельно устала и мечтает только об одном: лечь и вытянуть ноги.
У стены протянулась низкая широкая скамья, устланная шкурами. Алиса добрела до неё и сказала:
– Можно, я немножко отдохну?
– Нам всем нужно отдохнуть, – сказала Ирия.
Алиса поняла, что Ирия жалеет своих юных друзей, сама‑то она могла обходиться без сна несколько суток.
– Ещё чего не хватало! – возмутился Пашка. – Отдохнём, когда отыщем Тадеуша.
– Конечно, – сказала Ирия. – Но я здесь старшая. И я сама устала. Если ты, Паша, не поспишь хотя бы несколько часов, от тебя завтра будет мало пользы.
– Конечно, – вздохнул Пашка, – надо учитывать, что Алиса – всего‑навсего девочка.
Алиса только улыбнулась. Она понимала, что Пашка не умеет признаваться в своих слабостях.
– Ложись, – сказала она, – скамейка длинная.
Пашка вытянулся у неё в ногах и пробурчал:
– Интересно, почему‑то совсем не хочется спать.
И тут же засопел.
Алиса подумала: «Наш герой заснул раньше меня». Но это была её последняя мысль. Она уже спала.
Когда Алиса проснулась, было совсем темно. Она не сразу сообразила, где она, и не поняла, что же её разбудило.
Потом сообразила: в зале посторонний.
Кто‑то чужой беззвучно ступает по полу, стараясь сдерживать дыхание.
Алиса замерла. Она кинула взгляд наверх: в щели для телескопа были видны звезды.
Чужой подходил все ближе.
Потом раздался щелчок. По звуку Алиса догадалась, где стоит тот человек, – метрах в трех слева.
Снова щелчок. И искры. Снова щелчок – и зажглась свеча.
Как же она не догадалась раньше: пришелец разжигал огонь! У них здесь нет спичек.
Скупой свет свечи вырвал из темноты странное скуластое лицо, чёрные глаза, копну курчавых волос. Лицо подростка. Нет, девушки!
Девушка вглядывалась в темноту, стараясь увидеть, кто лежит на скамье.
– Ты что здесь делаешь? – спросила Алиса негромко.
– Ах! – Свеча дрогнула и чуть не вывалилась из руки девушки.
– Не бойся! – сказала Алиса. – Ты кто?
Глаза Алисы привыкли к свету, и она поняла, что девушка не намного старше её.
– Я – Белка. Я здесь живу.
– Белка?
– Я знаю, это некрасивое имя, но мне не стали давать настоящего, потому что отец меня не любил. Можно, я сяду рядом с тобой?
– Конечно, садись, – сказала Алиса. – Вот здесь.
Девушка села и поставила свечу на край скамьи.
– Мне так скучно здесь жить, – прошептала она. – Я увидела, как вас ведут, и подумала: обязательно к тебе проберусь, когда все заснут. Только я очень боялась тех, кто с тобой.
– Почему?
– Эта женщина с золотыми волосами, она страшная.
– Почему?
– Не знаю. Я только чувствую. Я все чувствую, – сказала Белка. – В ней больше силы, чем в мужчине.
Алиса подумала: «Ты бы посмотрела на Ирию на Земле, когда она возится с Вандочкой или готовит обед Тадеушу, вот бы удивилась!»