Посейдон набрал комбинацию из цифр на пульте, и на соседнем мониторе появился длинный коридор.
— Ой! — воскликнула Алиса. — Это же Пашка!
И в самом деле по коридору шагал Пашка. Он был в скафандре, шлем откинут за спину, вид серьёзный и целеустремлённый.
— Он идёт правильно, — сказал Посейдон. — Скоро будет у ангара. Не беспокойся.
— Пойдёмте к нему!
— Не спеши. Ему сейчас ничто не угрожает.
— А Гера его не найдёт? — спросила Алиса.
— Не беспокойся, мы его не выпустим из виду. А когда нужно, придумаем, как ему помочь.
— А сейчас нельзя помочь?
— Сейчас ещё нельзя.
— Почему?
— У нас с тобой есть более важное дело, — сказал Посейдон.
— Спасти Пашку — самое важное дело.
— Ты ничего не знаешь!
— Я ещё мало знаю, — сказала Алиса, — но уже начинаю что‑то понимать.
— Что?
— Вы здесь как мастодонты, как вымершие динозавры. Я не знаю, сколько лет вы уже живёте под водой, но, наверное, вас раньше было много, а теперь почти никого не осталось. Даже ваша девочка уже старуха. Вы меня извините, пожалуйста, что я так с вами разговариваю, но мне кажется, что вы все немного ненормальные. Почему вы не поднялись наверх? Вас очень хорошо встретят. У нас хорошая жизнь. Вы будете лечиться в санатории и, может, даже писать воспоминания. Представляете, как интересно — Записки последнего атланта! И по телевизору будете выступать. Я думаю, что вы много знаете, а если вы умрёте от старости или ваш потолок рухнет, то все ваши знания пропадут.
Посейдон слушал серьёзно, склонив голову, и чуть кивал, соглашаясь со словами Алисы.
— Наша последняя субмарина, — произнёс он, — вышла из строя пятьдесят лет назад. Мы заточены здесь. Мы пленники Атлантиды.
— Но теперь же всё изменилось! Мы поднимемся в нашем батискате!
Посейдон отрицательно покачал головой.
— Но почему же? — воскликнула Алиса. — Не так важно, кто живёт под водой, а кто на суше. Это наша общая Земля, и вы должны чувствовать себя патриотами!
— Милая, наивная девочка! — вздохнул Посейдон. — Ты так ничего и не поняла.
— Чего я не поняла?
— Если я тебе раскрою тайну, меня ждёт смерть. Это самый главный наш закон. И я не могу его преступить.
— А если не раскрывать тайну? — спросила Алиса.
— Если не раскрывать, то мы останемся здесь и не сможем отпустить вас. И мы умрём, скоро умрём, потому что надежды не осталось. Но и вы умрёте с нами.
— Что за глупая тайна! Что за глупый жестокий закон! — воскликнула Алиса. — Не может быть закона, который обрекает людей на смерть ни за что.
— Твоими устами говорит разум, — печально ответил Посейдон. — Но я воспитан в почтении к закону. И тот, кто правит нами, ставит закон выше жизни.
— Розовая Госпожа?
— Да, Гера.
— А какое она имеет право губить вашу жизнь? Я разговаривала с Меркурием. Он так переживает за свою дочку. И в самом деле, вы слышали, как она кашляет? Ей обязательно нужно на свежий воздух, её надо лечить, а она сидит здесь.
— Меркурий выжил из ума, — сказал Посейдон. — Мы как маленькая стайка старых скорпионов…
Посейдон включил третий монитор. И они увидели зал Совета Атлантиды.
На троне‑кобре сидела Гера. В руке она держала чёрную шкатулку.
— Так я и знал! — воскликнул Посейдон. — Она нас ищет!
Он ударил ладонью по ряду кнопок, и возник страшный шум, будто невпопад, без нот заиграл духовой оркестр.
Алиса зажала уши.
Посейдон поманил Алису за собой в небольшую нишу, там жестом велел сесть на стул. Потом выключил свет. Лишь огоньки на пульте да зелёные экраны мониторов чуть освещали его лицо.
Голова Посейдона наклонилась к Алисе.
— Я не могу рисковать, — прошептал он ей на ухо. — Она не должна услышать.
Голова Алисы раскалывалась от шума.
— Я боюсь её, — продолжал Посейдон. — Она убила многих. Тех, кто хотел подняться к людям, тех, кто отказался ей подчиниться. Она безжалостна, в ней не осталось ничего человеческого.
Губы Посейдона дрожали, голос срывался.
— Я открою тебе тайну, потому что хочу, чтобы ты ушла отсюда, — продолжал он. — Иначе Гера скоро уничтожит нашу станцию. Есть такой пункт в Законе: если спасти станцию нельзя и угроза раскрытия неотвратима, начальник станции обязан её уничтожить. Как только Гера решит, что надежды нет, она это сделает. Поэтому ты должна знать правду.
И в тёмной нише, при неверном свете экранов, под грозную, нестройную музыку, Алиса услышала историю Атлантиды.