Мост через ров у городской стены был опущен, решётка ворот поднята. Мимо стражников, стоявших по обе стороны входа, проходили крестьяне с мешками и связками хвороста, горожане в высоких шляпах, горожанки в пышных юбках, монахи в чёрных рясах, подпоясанных верёвками. Медленно брела вереница полуголых людей, скованных общей цепью.
— Вот видишь, Алиса, — сказал шут, пока они стояли у моста, ожидая своей очереди войти в город, — некоторые молодые люди стремятся в средневековые времена и думают, что там была увлекательная приключенческая жизнь — рыцари скакали по полям и осаждали замки. А рыцари, скажу тебе, были довольно тёмными и жестокими людьми. И для многих здесь жизнь не сахар.
— Я знаю, — сказала Алиса. — Мы в школе проходили.
— Можно по‑разному проходить, — сказал шут. — Ты, может, и запомнила что‑то, а твой друг почти все пропустил мимо ушей. Ты не представляешь, сколько лишнего беспокойства и неприятностей происходит от невнимательных романтиков.
— А вы много знаете, — сказала Алиса.
— Я уже немолодой шут... Ну, пошли дальше.
Стражники опустили алебарды, преграждая дорогу.
— Кто такие? — спросил один из них.
— Не узнаешь, деревенщина? — рявкнул шут басом.
— Ты похож на королевского шута Фу‑фу, — сказал стражник. — Но полной уверенности у нас нет. И к тому же откуда у тебя лошадь?
— Лошадь не моя, а маркиза Фафифакса. А это его оруженосец.
— Правильно, — сказал второй стражник. — Остаётся выяснить личность этой девчушки.
— Вот, — Алиса протянула им бумажку и кубик.
Стражник взвесил кубик на ладони и вернул обратно.
— Настоящий, — сказал он.
Потом развернул розовую бумажку, покрутил её так и этак и крикнул:
— Эй, начальник. Погляди, кто пришёл.
Из двери, спрятанной в стене, выскочил третий стражник в каске с петушиными перьями. Он выхватил бумажку из рук своего подчинённого и сказал:
— Ты что, слепой, что ли? Не отличаешь розового пропуска от простого? Это же как минимум принцесса.
— И притом заграничная, — сказал шут.
— Вижу, что заграничная. Я своих всех наперечёт изучил. Уж не будете ли вы, ваше высочество, двоюродной внучатой племянницей её вдовствующему величеству?
— Ясное дело, — сказал шут.
Сзади уже скопилась длинная очередь, и некоторые начали ворчать: «Что нам здесь, до вечера ждать, что ли?»
— Молчать! — рявкнул начальник караула. — Мы на посту! Мы при исполнении!
И совсем другим голосом он продолжал:
— А вам, ваше высочество, надо проследовать в ваши апартаменты во дворце, номер с ванной. Вот ключ.
Начальник стражников достал большой позолоченный ключ и передал Алисе.
— Добро пожаловать в гостеприимный Жанглепуп!
А когда оруженосец уже подхватил тачку, чтобы следовать дальше, начальник наклонился к уху Алисы и прошептал:
— Если привезли контрабандный чай или кружева, я дам лучшую цену.
Шут услышал и усмехнулся:
— Поздно. Я уже все перекупил.
— Ну конечно, — расстроился начальник караула. — С тобой разве можно состязаться? Небось у самой границы караулил?
Перейдя площадь у ворот, спутники попали на узкую улицу, чем‑то похожую на Сувенирную улицу в другом Жангле‑многоточии. Шут сказал:
— Ты, Алиса, не обижайся. Но иначе от него не отвязаться. Разве бы он поверил, что заграничная принцесса может приехать без всякой контрабанды?
— Мёртвый номер, — подтвердил оруженосец. — Дальше куда?
— Поможете мне довезти груз до металлолома, а потом — во дворец.
— А может, мне не надо идти во дворец? Я здесь жить не собираюсь. Мне только Пашку Гераскина найти — и сразу обратно.
— А где ты его сейчас искать будешь? Без моей помощи не обойтись. Сделаем так: ты пойдёшь к себе, а я разузнаю, чего ещё успел твой друг натворить. Как только найду его, сразу сообщу. Я — твой первый союзник. Ты мне нравишься, а здешние порядки совсем не нравятся.
— Слушайся шута, принцесса, — сказал оруженосец. — Он такой пройдоха — второго во всём королевстве не сыщешь.
— А оруженосец с тобой побудет, — сказал шут. — На всякий случай. Он — парень весёлый и честный. Я его с детства знаю. Мы с его родителями в соседней квартире жили.
— Да, мама до сих пор о вас очень тепло отзывается, — сказал оруженосец.
— Только без этих нежностей! Я, придворный интриган, этого не люблю.
Они свернули в узкий тёмный переулок, над которым почти смыкались крыши домов, и остановились перед воротами. Над ними косо висела ржавая вывеска: ПРИЁМ МЕТАЛЛОЛОМА Сдавайте старые кастрюли, доспехи, котлы, чешую драконов, щиты и прочий лом чёрных и цветных металлов. Цены по соглашению.
— Тут я с вами прощаюсь, — сказал шут. — Грико выведет тебя ко дворцу, а я вступлю в бой — за каждый шлем придётся торговаться. Как я этого не люблю...