Летели долго. Прошла целая ночь, прежде чем на горизонте показались широкая река и могучие стены Багдада.
Шар пролетел над домами и дворцами, и Алиса показала, где опускаться, — у стоящей за городской стеной уединенной усадьбы, которая была окружена глинобитной стеной.
Шар медленно опустился у ворот в усадьбу, подняв тучу песка и пыли. Закричал осел, закудахтали куры, залаяли собаки, дверь открылась, и в ней показался волшебник Оох.
— Ранние гости, — сказал он, протирая глаза. — Я наколдовал, что вы прилетите к полудню, а вы поспешили.
— На рассвете лететь приятнее, — ответил Рашид и поклонился волшебнику. Хоть он никогда не встречался с Оохом, он сразу догадался, что перед ним настоящий могущественный волшебник.
— Заходите в дом, — пригласил волшебник. — Если не ошибаюсь, то судьба свела меня с великим изобретателем воздухоплавания Дедалом и его сыном Икаром.
— Вот мой сын Икар, — сказал Дедал.
— Здравствуйте, — сказал Икар, — но я так и не полюбил летать. Мне очень хочется жениться.
Слуги вынесли из корзины спящих Синдбада и Гюль‑Гюль, и все остальные прошли в большую теплую комнату, где напились чаю с такими свежими лепешками, словно их еще не начинали печь.
Пока завтракали, все наперебой рассказывали о своих приключениях.
И когда кончили, волшебник Оох, один из одиннадцати главных Магов Востока, произнес:
— Все ваши проблемы решаются легко. Кроме одной. Это проблема сонного яблока. Вы привезли мне хоть огрызок его?
— Эх, в голову не пришло! — воскликнул попугай. — А ведь должен был догадаться. Как же я так опростоволосился!
— Вот именно, — сказал волшебник Оох, — возраст еще не основание для мудрости.
Он подошел к спящим.
Княжна Гюль‑Гюль и Синдбад лежали рядом на низких диванах, и лица их были спокойны.
— Эх, как странно в жизни бывает, — сказал попугай. — Если бы Синдбад взял и поцеловал девушку, все были бы живы и здоровы.
— Ничего бы не вышло: он любит Шехерезаду, — напомнила Алиса.
— Мы бы ей не сказали, — ответил попугай.
— Иногда мне хочется тебе голову отвертеть, — сказал Рашид. Попугай обиделся и взлетел на шкаф.
— Наверное, придется тебе всех волшебников собирать, — сказала Алиса. — Это называется консилиум.
Вдруг снаружи раздались крики, портьера, которая прикрывала дверь в комнату, отлетела в сторону, как боевое знамя, и в дверях показалась женщина изумительной красоты.
Это была Шехерезада.
— Где Синдбад? — закричала она. — Где вы его скрываете?
Она увидела на диване своего мужа и кинулась к нему.
Она стала покрывать его горячими поцелуями, и минуты через две он открыл глаза и сказал:
— Ну что ты, Шехочка, люди же смотрят.
— Где ты был? Где тебя носило почти два года? — спросила Шехерезада. У нее быстро менялось настроение. И если всего три минуты назад она трепетала от ужаса, то теперь уже успокоилась и даже начала сердиться.
Синдбад сел на диване и сказал:
— Я привез тебе сорок две новых сказки. Я старался.
— А еще чем ты занимался?
— Он лежал в пещере, — сказал попугай, — вон с этой девушкой.
— Вдвоем? В пещере? С девушкой? И что же они делали? — строго спросила Шехерезада.
— Они спали, — ответил Рашид. — Моя сестра Гюль‑Гюль была заколдована и лежала в пещере на хрустальном ложе. А когда ваш супруг пришел в эту пещеру, то вместо того, чтобы поцеловать ее как положено, он доел заколдованное яблоко и тоже заснул.